[Сэр Плюшик, эсквайр]

17:53 Фанфик дэс.

Кофемолка и Кисао Номи

Название: Когда Вольфраму (наконец) надоело ждать.
Автор: Кисао Номи
Бета: summer wind., Кофемолка.
Жанр: pwp, romance.
Рейтинг: nc-17
Пейринги: Юури/Вольфрам. Касательно остальных – можете думать, можете не думать.
Саммари: Юури очень хочет спать, Вольфрам очень хочет Юури. Обоим долго не везет, но в итоге все останутся довольны. ^^
Посвящается: Summer wind, который на благо фандома напился вместе с автором и подтолкнул его к написанию фика.
Warning # 1: Автор, вообще-то, пишет ориджиналы и в основном специализируется на большой разнице в возрасте, посему за результаты этого литературного эксперимента ответственности не несет. Нервов ушла целая тонна. Писать яой занятие неблагодарное, друг-гей, собиравшийся бетить мне нц, ушел на сессию, а заставить двух товарищей, которые 78 серий и две овашки тянули даже с поцелуем, устроить рейтинг – та еще задачка…
Warning # 2: ОСТОРОЖНО! ВЫСОКИЙ РЕЙТИНГ! Если вас оскорбит жестокое и безнравственное обращение с героями… поверьте, им понравилось!
Читателям: Ловлю тапки. С большим удовольствием и благодарностью. У всех, кого я критиковал, есть здоровый повод отыграться.
Только не кидайтесь туфлями на шпильках и гадами, пожалуйста…



***
Юури весь день только и мечтал о том, чтобы, наконец, поспать. Все началось с того, что Мурата объявился на пороге его земного дома в первом часу ночи, когда Юури только-только собирался лечь спать. Лицо Великого Мудреца обещало очередную глобальную катастрофу, правда, этому Юури уже перестал удивляться.
–Опять? – тоскливо спросил он, обреченно думая, что до любимой кровати он в очередной раз не дойдет.
Мурата кивнул и все с тем же драматичным выражением лица поволок слабо сопротивляющегося Шибую в сторону ванной.
Глупая надежда на то, что по прибытии в Шин-Макоку ему дадут отдохнуть, рухнула сразу же, когда он увидел лица своей свиты. День прошел в бестолковой беготне, потом за кипами бумаг и делами по спасению мира. Другими словами, все как обычно.
За ужином Юури подсчитал, что он в общей сложности не спит уже почти двое суток, и невольно затосковал по милой подушке – причем уже не очень-то важно, какой.

Добравшись, наконец, до своих покоев, он обнаружил там Вольфрама, разлегшегося поперек кровати. Удивляться в общем-то было нечему, посему Юури ограничился обреченным вздохом и стал переодеваться ко сну. Дурацкое ощущение, что за ним наблюдают, он свалил на то, что за три дня пребывания дома успел отвыкнуть от присутствия в своей спальне кого-то еще. Тем более такого… такого… ну, Вольфрама.
Привычным движением подвинув жениха на другую половину кровати, Юури залез под одеяло и блаженно зажмурился. Как же прекрасно наконец поспать… Глаза моментально закрылись, и Юури благополучно заснул.
Но, что довольно предсказуемо, ненадолго.
Он проснулся оттого, что стало жарко. Очень жарко. Причиной резкого перепада температуры был Вольфрам, который прижался к королю и терся об него всем телом. Юури испуганно замер и с минуту озадачено моргал, соображая, как бы ему выпутаться из этого щекотливого положения, а заодно и из обнимающих его рук.
Потом пришло осознание, что Вольфрам просто спит. Следом – что он просто видит сон весьма определенного свойства, что совершенно нормально, в их-то возрасте. И только потом до бедного Юури дошло, что жених бормочет его имя. И вот тут-то пришло время запаниковать.
Юури боялся не то, что шевельнуться, даже вздохнуть. Даже подумать было страшно, что будет, если Вольфрам проснется… нехорошо получится.
Стоило ему подумать об этом, как Вольфрам распахнул глаза. Юури быстро притворился спящим. Он слушал, как жених поднимается с постели и босиком идет в ванную, бормоча себе под нос что-то вроде «Ну вот опять… этот слабак…». Потом он прислушивался к шуму воды, стараясь различить или надеясь не различить один единственный тихий стон.
Юури так и не открыл глаз до тех пор, пока Вольфрам не вернулся и не улегся рядом. Последнее, что он успел подумать, перед тем как провалиться в дремоту – интересно было бы заглянуть в этот сон…

***
Поняв, что Юури теперь и правда спит, а не просто притворяется, Вольфрам открыл глаза и улыбнулся. «Теперь точно будешь мой, – подумал он снисходительно-насмешливо и с нежностью прибавил – слабак». И тоже уснул.

Утром, когда Вольфрам проснулся, Юури уже не было в спальне. Фон Бильфельд усмехнулся своим мыслям – он вполне догадывался, о чем теперь думает король, глядя на него. Юури, со свойственной ему искренностью, очень редко отделял мысли от дел, поэтому за свое дальнейшее будущее Вольфрам был совершенно спокоен.
Честно говоря, ему уже порядком надоело ждать милостей в свой адрес. Тем более что Юури, кажется, не особенно думал об этих самых милостях.
Поэтому Вольфрам решил начинать действовать самостоятельно. Того факта, что он спит в постели короля, да еще в такой (других слов у Вольфрама не находилось) рубашке, оказалось слишком мало, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. Удивительно! Хотя может их там, на Земле, так воспитывают…
Сначала он думал, что, может быть, просто нужно время. Но время шло, ничего не происходило. Исполнения тайных желаний хотелось все больше и больше, а терпеливостью Вольфрам фон Бильфельд никогда не отличался.
Тогда появилась идея самому навести Юури на соответствующие мысли. А дальше все получится. Теперь план был приведен в действие, оставалось довериться всемогущим гормонам и ждать результатов.

Результаты, открывшиеся вечером, были ошеломляющие. Юури вообще не явился спать.
Вольфрам прождал его до рассвета, сидя на кровати и проклиная все на свете. В полдень он услышал, как Юури и Гюнтер прошли мимо по коридору в библиотеку на занятия. Юури как-то чересчур беззаботно смеялся, и в душу Вольфрама закралось подозрение – уж не с Гюнтером ли жених провел эту ночь.
Первая мысль: убить обоих.
Вторая мысль: убить Гюнтера, Юури долго и с наслаждением наказывать.
Третья мысль: боже, да он с ума сходит.
Потом все мысли были отметены в сторону за несостоятельностью, и Вольфрам отправился в свои покои – злиться. Потому что Юури было совершенно незачем знать, что когда его жених впадает в бешенство, предметы вокруг начинают воспламеняться.
Злился Вольфрам до самого обеда, периодически прерываясь на тушение мебели. Потом он успокоился, переоделся и спустился в обеденный зал.
С отвращением заметив, что Гюнтер просто сияет, как начищенная ваза, фон Бильфельд занял свое место и уставился в тарелку. Настроение стало еще более отвратительным. Надо же, а казалось-то, куда уж хуже... Ко второму блюду он взял себя в руки, а то край скатерти периодически грозил задымиться. Он бы непременно загорелся, но каждый раз Вольфрам получал пинок от сидевшего рядом Конрада.
«Пожарник чертов,» – с чувством подумал юноша, но все-таки заставил себя успокоиться.
Подняв глаза, он обнаружил, что Юури тоже никуда кроме собственной тарелки не смотрит. Периодически король пытался поднять взгляд, но где-то на уровне воротника Вольфрама начинал краснеть и утыкался обратно. Из этого фон Бильфельд сочинил себе маленькую надежду на то, что думает Юури все же в правильном направлении.
«Вот только приди сегодня в спальню, я тебе устрою, – подумал он мстительно. И уже менее мстительно прибавил, – ну пожалуйста, приди…»

***
С хорошим здоровым сном Юури тотально не везло.
После ночного происшествия он очень старался не думать о Вольфраме так, но не получалось. Мысли все время возвращались к этой картинке – жар, горячее трение тела через ткань, прикрытые глаза с длинными светлыми ресницами и нежное, быстрое, наполненное будто бы жаждой «Юури!..», слетающее с нежных пересохших губ…
Это была та самая причина, по которой он не вернулся в спальню, – слишком уж боялся, что Вольфрам поймет, о чем он думает. А еще – он наивно надеялся, что если Вольфрама не будет рядом ночью, то он перестанет, наконец, о нем думать.
Не помогло, стало еще хуже. Теперь жених просто не выходил у него из головы – до трех часов ночи Юури ходил из угла в угол, пытаясь заставить себя не думать о Вольфраме и постели или хотя бы думать о них по отдельности.
В четвертом часу утра стало уже на все наплевать, и он отважился лечь спать. Что странно, он не мог уснуть целых полчаса, долго ворочался и все думал. Кровать была какая-то «не своя», холодная, неудобная и слишком большая. О том, что все эти недостатки вполне можно объяснить отсутствием одного мирно (ну, или не очень мирно…) спящего рядом молодого человека, он старался не думать.
Через полчаса он, наконец, забылся беспокойным сном…
Тут-то началось самое страшное. Снилось. Это ему снилось. С непосредственным участием известного молодого человека. И сладкие-сладкие поцелуи, и нежные слова, и умоляющие выдохи, и резкое пробуждение и безумный стыд за мокрые простыни – вся атрибутика снов взрослеющего подростка. Но было одно «но». Это «но» было зеленоглазым блондином. Мальчиком. Парнем. С некоторых пор – очень желанным.

Утром Юури сделал все возможное, чтобы не встречаться с женихом. Страшно было даже подумать, какой скандал устроит Вольфрам по поводу его отсутствия.
Поэтому первое, что сделал Юури – нашел Гюнтера и потащил его в библиотеку. Фон Криста очень обрадовала такая внезапная жажда знаний, так что он порхал вокруг короля с самым идиотически-счасливым видом. В другое время Юури нашел бы это забавным, но сейчас все его мысли были заняты Вольфрамом, вернее решением вопроса, где же этот самый Вольфрам и ужасный скандал?
По его подсчетам, жених должен был уже проснуться, обнаружить факт предполагаемой измены, после чего вынести к черту дверь библиотеки и устроить Юури образцово-показательную семейную ссору с громом, молнией, фейерверками и что там еще прилагается к взрывному характеру. И, спрашивается, где?!
Юури начал беспокойно думать – а что, если Вольфрам тоже не ночевал в королевских покоях? Может быть, он, надеясь избавиться от неудовлетворенности, отправился в город искать приключений?
Стоило только подумать об этом, как в голову настойчиво полезли отвратительные мысли – Вольфрам, такой нежный и чувственный, выгибается в чужих руках… чужих, чужих… Быстро облизывает губы и срывающимся шепотом просит: «еще, пожалуйста!»… По раскрасневшимся щекам сбегает несколько слезинок, ему больно, больно… он мотает головой, кусая губы, и умоляет быть с ним ласковее, но движения его любовника становятся только резче, глубже, огромные сильные руки перехватывают тонкие юношеские запястья и прижимают хрупкое тело к простыням… он всхлипывает от боли и унижения, он…
–Ваше Величество… – Гюнтер испуганно покосился на огромную напольную вазу, вода в которой начинала закипать.
Юури потряс головой.
–Прости, пожалуйста, – сказал он, опустив голову, чтобы согнать со щек предательский румянец. – Что-то об основании замка истинного короля…
Гюнтер покачал головой:
–Значит, вы меня совсем не слушаете, – он покосился на часы, – уже четверть часа.
–Прости, – теперь румянец можно было логично объяснить, поэтому Юури смог посмотреть фон Кристу в лицо.
Тот наклонился через стол и тихо спросил:
–Ваше величество, я могу вам чем-нибудь…
–Не думаю, – отрезал Юури.
Гюнтер, прежде никогда не слышавший от него таких резких ответов, испугано отпрянул. Тон Юури сейчас чем-то напоминал тон демона, но был тверже и злее в несколько раз.
–Ваше Величество, – осторожно начал Гюнтер снова, – не подумайте, что я лезу не в свое дело… просто сейчас вот эта ваза… если вы не сможете контролировать свою магию, это может представлять опасность для всех нас и, в первую очередь, для вас …
–Не беспокойся… я справлюсь – махнул рукой Юури.
После этого он встал и вышел, не сказав ни слова.

Найдя безлюдный коридор, Юури, наконец, притормозил. Он забрался на подоконник, и, надежно скрытый от чужих глаз плотной портьерой, задумался.
Кипящая вода в вазе – это гнев. Его так вывели из себя всего лишь мысли о том, что Вольфрам мог провести эту ночь с кем-то. С кем-то другим. Но ведь это, черт возьми, так логично!.. Вольфраму надоело ждать и он…
Юури почувствовал, что еще две минуты, и кто-то точно будет в опасности, которую предсказывал Гюнтер. Вероятнее всего – королевский рассудок, достояние нации.
Легкие шаги очень вовремя отвлекли его. С пару секунд он понадеялся, что это Вольфрам, но был разочарован – по коридору прокатился голос Мураты.
–Если эти двое начнут выяснять отношения, они разнесут нам весь замок… – бормотал он.
–Прямо как мы с тобой в молодости, – тихо рассмеялся другой голос, гораздо менее знакомый. Шаги – (тихие Мураты и как будто шуршащие – его собеседника) – прошли мимо.
–Замечу, что один из нас все-таки был достаточно мудрым, чтобы мириться… А эти двое – оба те еще идиоты… – Юури отлично представил, как друг закатил глаза.
–И что будем делать? – озадачено спросил другой голос.
Скрипнула открываемая дверь.
–Что-что… веревки вить… – дверь со щелчком закрылась, и в коридоре наступила тишина.

Обед представлял собой пытку. Есть не хотелось совершенно, Вольфрам, как специально, сидел прямо напротив, и каждый раз Юури боялся на него посмотреть. Потому что он либо краснел, либо ожидал увидеть мечтательную улыбку на лице своего жениха.
Вдруг тот, с кем Вольфрам провел эту ночь, (Юури уже ни капельки не сомневался в существовании этого таинственного «его»), вполне его, Вольфрама, устроил? Что, если сегодня вечером Вольфрам предложит расторгнуть помолвку? Скажет, что нашел кого-то… более подходящего? Лучше, чем такой слабак…
И сколько Юури будет еще вот так вот мучаться снами и мечтами о нем? О том, кого так легко, по собственной глупости упустил?

***
Вольфрам фон Бильфельд был уверен, что дождется. Он был уверен в девять вечера, в десять. И даже в начале одиннадцатого. В половину он пришел к выводу, что а) ненавидит весь мир, б) обладает ангельским терпением. К полуночи он был уверен, что сейчас что-нибудь разобьет. Например, зеркало, из которого на него упоительно грустными глазами смотрел стройный, эффектный красавец, в полупрозрачной розовой рубашке. Только вот никому эта мечта извращенца не была нужна…
В четверть первого Юури, шлявшийся неизвестно где, наконец явился.
Как только ручка двери начала поворачиваться, Вольфрам отскочил к постели и юркнул под одеяло.
–Спишь? – шепотом спросил Юури.
Вольфрам подавил желание тут же закатить шикарную истерику и сказал только:
–Тебя дожидаюсь, – недовольный тон он усмирить не смог, но удалось к концу фразы его немного смягчить.
Юури пересек комнату и остановился у шкафа. Пока он доставал пижаму, Вольфрам успел выбраться из-под одеяла и подойти к нему.
–Вольфрам… – удивленный выдох, когда тонкие руки скользнули по ткани, обвивая талию, а стройное тело прижалось к спине.
–Дай помогу… – шепнул Вольфрам, почти касаясь губами уха и проворно расстегивая серебристые пуговицы.
Юури замер, как будто боясь вздохнуть. Под ловкими быстрыми пальцами, так желавшими добраться до кожи, пуговицы проскальзывали в петли легко. Вольфрам ловко стянул с плеч жениха привычный френч (боже, как он ненавидел этот френч и сколько раз представлял, как будет его снимать…) и в нетерпении потянул вверх снежно-белую рубашку…
–Вольфрам! – отчаянно вскрикнул Юури, вдруг вывернувшись из его объятий.
–Ч-что? – фон Бильфельд несколько раз моргнул, не обратив даже внимания на френч, так и оставшийся у него в руках.
Юури замотал головой:
–Мы не должны… Это… ни за что! – выпалил он наконец и вылетел из комнаты.
Вольфрам постоял еще немного, потом дошел до кровати и сел, глядя на медленно-медленно закрывающуюся за Юури дверь. Протяжный, жалобный скрип, резкий щелчок.
–В следующий раз я запру дверь, – пообещал он.
Потом уронил голову на скрещенные руки и долго-долго сидел так, не шевелясь.
Ну что, что тебе не нравится, Юури? Что на этот раз было не так?! Ведь так хорошо начинали…
Вольфрам вытянулся на постели с твердым намереньем сразу же уснуть. Но ничего из этой затеи не вышло. Потому что в голове крутилось осознание того факта, что он Юури совершенно не нужен – вся эта помолвка была простой, глупой случайностью, а все остальное Вольфрам придумал себе сам… Сам стал ревновать ко всем подряд, сам стал таскаться вслед за Юури везде, бесконечно напоминая, что они помолвлены, сам стал спать в королевских покоях… Конечно, Юури не раздумывая рисковал жизнью ради него… но он ради каждого из них рисковал.
Ну, вот все и разрешилось. Юури никогда его не любил. И ничего между ними и не было.
Вольфрам открыл глаза и осознал, что полог над его головой начинает дымиться. Ну вот, опять.
Он поспешно накинул халат и вышел, чтобы вернуться в свои покои.
По дороге он думал, что может быть, если бы начался пожар, Юури бы пришел его спасти. А может и нет. Неизвестно, где и с кем теперь этот Юури… Юури, Юури… имя эхом отдавалось в голове, когда Вольфрам открыл двери своих покоев.
Там можно было злиться сколько угодно – особенная магия, защищавшая комнату Вольфрама, позволяла тушить пламя быстро.
Он уснул только под утро. Во сне он видел Юури, он обнимал его, просил прощения, говорил, что любит его и готов на все, только чтобы Юури был рядом, а Юури говорил «ни за что», и тогда Вольфрам просыпался. Потом он засыпал снова, и сон повторялся.

***
Юури никак не мог простить себя за это… Наверное, Вольфрам все это время был прав – он слабак, каких свет не видывал. Потому что вот так убежать…
Да, он действительно хотел бы, чтобы они… но он был не готов, решительно не готов… И, кроме того, Юури всегда считал, что для подобного нужна сильная моральная близость. Любовь, проще говоря.
–Слабак… – пробормотал король себе под нос и вышел из библиотеки, ни слова не сказав удивленному Гюнтеру. Тот уже давно понял, что читает очередную лекцию исключительно сам себе, и оттого не особенно удивился и почти не обиделся.
Юури бегом преодолел два коридора и несколько лестничных пролетов. Объясниться, немедленно объясниться, вот что он должен был сделать. Набраться смелости и сказать Вольфраму о том, как тот ему дорог. А не играться в стенку и не прятаться от него и самого себя. Он поймет, непременно поймет и все будет…
Юури решительно распахнул двери своих покоев.
Солнечный свет заливал комнату, в раскрытые окна проскальзывал легкий теплый ветерок, и было бы совсем хорошо, если бы Вольфрам сейчас был там. Но его не было.
Вместо него была Сангрия, менявшая цветы в одной из ваз.
–Доброе утро, Ваше Величество, – улыбнулась она, и Юури отчего-то показалось, что улыбка была сочувственной.
–Ты не видела Вольфрама? – спросил он быстро.
Сангрия медлила с ответом. Она выпрямилась, поправила очки и долго смотрела на короля. Потом покраснела и отвела взгляд:
–Он не ночевал сегодня здесь…
Юури быстро развернулся и вылетел прочь из комнаты.
Сангрия мечтательно вздохнула и снова вернулась к вазе. Но едва она коснулась тонкого серебра, как отдернула руку – вода и сама ваза были очень-очень горячие.

Юури вылетел во дворик, где Конрад ждал его для обычной тренировки.
–Конрад! Ты не видел Вольфрама?
–А? – Веллер обернулся, и, подумав немного, пожал плечами – я не видел его со вчерашнего обеда… Он, кажется… Юури!..

***
Вольфрам с трудом открыл глаза, когда на часах уже пробило полдень.
Он несколько секунд лежал и смотрел в потолок, вспоминая, как же он оказался в своих покоях. Стало как-то очень гадко, и он подумал, что не хочет сегодня никуда идти. Вообще. Никто еще не знает, что он здесь, так что никто не будет его трогать.
Он вылез из-под одеяла и подошел к окну – ему хотелось посмотреть, хоть издали, как тренируется Юури.
–Господи!.. – только и вырвалось у него.
Юури и правда уже был во дворе. Только вот был он там в своем демоническом обличии. Казалось, сам воздух вокруг него накалился от магии. Но свет был не синим, как всегда, а почти черным, каким-то зловещим. В следующую секунду явились и извечные драконы Юури – но вода их была не синей, а тоже черной. И, как когда Шори не мог справиться со своей силой, огромные змеи принялись крушить все вокруг, беспорядочно ударяя по стенам и башням замка.
Множество людей выбежало во двор, но никто из них не решался приблизиться к королю.
Вольфрам не смотрел на все это. Только на Юури. Он никогда, никогда не видел его таким. Черные глаза всегда ласковые, смеющиеся, иногда грустные, иногда строгие и решительные – сейчас просто злые, иступлено злые.
Один из огромных драконов ударил в стену совсем рядом. Раздался ужасный грохот. Вольфрам испугался. Не за себя. За него. За то, что может произойти сейчас.
Рядом, будто из-под земли, вырос Великий Мудрец.
–Если ты немедленно не возьмешь себя в руки и не сообщишь своему драгоценному жениху, что любишь только его одного, и всегда любил – через еще полчасика у нас будут руины вместо замка и внушительный список погибших, – заявил он с ходу, без приветствий и долгих вступлений, – какой здесь этаж? – деловито осведомился он.
–Второй, – ответил Вольфрам, наблюдая, как Мудрец решительно распахивает окно.
–Прыгать будешь, – поставили его в известность.
–С ума сошел?! – Вольфрам попытался быстренько отойти от подоконника – мало ли что придет в голову Великому Мудрецу.
Тот сердито тряхнул головой:
–Прекрати праздновать труса, – велел он сурово.
Идея тут же перестала казаться Вольфраму абсурдной – такая уж у него была реакция на слово «трус».

Два этажа в замке всегда казались ему довольно большим расстоянием. Оказалось – нет. Только ветер хлестнул по лицу.
Было не страшно. Кажется, Конрад пытался поймать его за руку, но Вольфрам решительно вывернулся и пошел прямо к королю. Вокруг него метались черные змеи, круша все, но, чудом или нет, его не задевали, только хлестали по ногам полы розовой ночной рубашки.
–Юури! – крикнул он изо всех сил.
Демон повернулся медленно. Капали секунды.
Два взгляда встретились – бушующий яростью черный и отчаявшийся решимостью зеленый.
Глаза демона вдруг потеплели.
Все перестало иметь значение – осколки и обломки зданий, бушующие водяные драконы, окрики тех, кто все еще надеялся его остановить.
Вольфрам подошел к Юури совсем близко и, глядя в глаза, сказал решительно:
–Юури. Я люблю тебя. Тебя одного. И всегда любил.
Ярость ушла из черных глаз, а губы тронула улыбка.
Вольфрам в последний момент успел подхватить на руки потерявшего сознание Юури.

Великий Мудрец, наблюдавший развязку из окна комнаты Вольфрама, загадочно улыбнулся и, оставив что-то на столе, вышел.

***
–Конрад! Ты не видел короля? Ну что, что ты так улыбаешься?! Не вижу ничего смешного! Говори скорее!
–Успокойся, пожалуйста. И незачем так кричать. Юури отдыхает после этого побоища. Не делай такое лицо, ничего смертельного. Ему просто надо немного отлежаться, раньше вечера он все равно не проснется... И не волнуйся. С ним Вольфрам.

***
–Какого черта?! – только и смог сказать 27ой Мао Шин-Макоку Шибуя Юури, обнаружив себя привязанным к постели.
Где-то справа скептически хмыкнули, и Юури вздохнул с облегчением.
–Вольфрам!.. ну и шуточки у тебя!
Справа презрительно усмехнулись: «Тха», и облегчение короля стремительно сошло на нет.
Фон Бильфельд обошел кровать, взирая Юури с таким видом, будто каждый вечер видел его связанным. А Юури не знал, что и думать. Мысли метались где-то между любопытным желанием и испуганной паникой, и он никак не мог решить – чему же поддаться.
Вольфрам сел на постель и наклонился к королю так близко, что у Юури голова закружилась от едва уловимого, будто бы дразнящего запаха мяты.
–Вольфрам… – жалобно позвал он, холодея.
–Что? – светлые пряди щекочут щеку, а короткое слово, вместе с дыханием как будто бы гладит кожу, и очень, очень хочется, чтобы Вольфрам сказал еще что-нибудь, чтобы снова ощутить его слова кожей, как будто бы он прикасается… стоп. Главное не отвлекаться от мысли.
–Я не… не думаю, ч-что – срывающимся голосом начал Юури, пытаясь придумать что-нибудь подходящее. – Что наши отношения уже дошли до того уровня, чтобы… – наконец нашелся он.
–Что бы что? – слова как шелк струятся по коже, но ответом мог быть только яркий румянец, потому что Юури ни за что бы не отважился сказать такое вслух, пусть даже под такой пыткой… И пусть, пусть его вот так пытают хоть целую вечность… Ну пожалуйста, пусть…
–Ты же не собираешься меня… заставить?
–А почему, собственно, нет? – усмешка Вольфрама была осязаема. – Я слишком устал ждать, Юури. Каждый из нас хоть немного, но восхищен тобой. Каждый хоть немного, но влюблен в тебя. Но только я действительно желаю…
Весь эффект от томного шепота был разбит наглым хихиканьем.
–Ну почему же только ты? Гюнтер бы, наверное, тоже…
Вольфрам страшно побледнел и отшатнулся в сторону.
–Нашел время для шуток, идио… слабак! – он резко сел на постели, явно собираясь тут же уйти, но в последнюю секунду Юури перехватил его поперек талии и, завалив обратно на кровать, прижал к простыням.
Вольфрам удивленно моргал, осознавая, что Юури вообще-то должен быть привязан. Только у него на руках не было и следа веревок.
–Как ты?..
–А ты не называй меня слабаком, – усмехнулся Юури, и в его усмешке была некая сила, которой Вольфрам никогда не видел даже у его демонического обличия.
Юури полюбовался сбитым с толку женихом и отпустил тонкие запястья, возвращая свободу. Вольфрам сел и внимательно посмотрел на него. Потом кивнул и просто молниеносно стянул с себя рубашку.
«И кто это научил тебя так быстро раздеваться?» – чуть было не спросил Юури. Но вовремя спохватился и только заметил:
–Какая спешка, надо же.
Вольфрам хихикнул:
–Кто я такой, чтобы заставлять короля ждать, – а потом он наклонился к Юури совсем близко и прошептал ему в губы: – просто я очень боюсь, что ты опять сбежишь.
Юури обнял его, притягивая к себе, целуя решительно и жадно, не давая быстро отстраниться.
Вольфрам снова оказался лежащим на спине, а Юури нависал над ним, упираясь руками в простыни.
–И что ты теперь будешь со мной делать? – зеленые глаза хитро щурились.
Вот тут-то Юури понял две важные вещи: первая – теперь он попался и бежать ему некуда, вторая – он действительно с трудом представляет, что будет делать…
–Вольфрам, – сказал он тихо, зная, что безумно краснеет. – У меня это первый раз… У меня и подружки-то никогда не было…
В ответ Вольфрам фыркнул:
–Только такой слабак как ты… – начал было Вольфрам… и сам тоже покраснел. Он обнял Юури за шею, притягивая совсем близко, и шепнул на ухо, – у меня тоже … Ты ведь… будешь нежным, правда?
Юури ласково его поцеловал:
–Боишься?
–Вот еще, – Вольфрам дернул плечом. – Нет.
Юури выпрямился, садясь у него в ногах. Он чувствовал, как напряжен Вольфрам, как слегка подрагивает каждая мышца под нежной кожей. Не только от возбуждения. И от страха тоже.
–А я вот боюсь, – сказал он вдруг, привлекая к себе удивленный взгляд. – Очень боюсь, что тебе будет больно.
Он стал целовать Вольфрама – губы, шею, плечи… Так, как всегда хотел – жадно, жарко… И все страхи и волнения оказались ничтожны перед жгучим желанием: владеть и принадлежать.
–Наверное, смазка нужна, – вспомнил вдруг Юури.
Вольфрам решительно вернул его к прерванному поцелую, а свободной рукой пошарил где-то в изголовье кровати, доставая баночку.
Юури отпустил его и осторожно понюхал содержимое.
–Что это?
Вольфрам отвел глаза и пожал плечами:
–Смазка. А ты чего хотел? Крем для рук?
Юури помотал головой:
–Просто… откуда она взялась?
Вольфрам начал стремительно краснеть:
–Не знаю…
–Ты ждал, да? – понял Юури.
Быстрый, смущенный кивок:
–Да.
–Вольфрам… – тихо начал Юури, – ты правда хочешь, чтобы я… первый…
Кивок – теперь решительный.
–Хочу.
Вольфрам закрыл глаза. Все его тело напряглось в ожидании. Юури осторожно погладил упрямое колечко мышц и втолкнул палец.
Вольфрам вздрогнул и замер. Юури стал медленно двигать пальцем, проникая глубже. И так-то тесно, что же будет, когда…
Первый палец. За ним второй. Какой же он горячий внутри! Вольфрам жадно глотает воздух и мнет простынь.
Тихий, быстрый шепот:
–Ну же, Юури…
Снова запах смазки. Весомый, медленный толчок. Два «ах!..» сливаются в одно.
–Нет, Юури! – отчаянный всхлип. Он зажмурил глаза. – Не сразу… пожалуйста…
Да какой же он нежный!.. Все тело испугано напряглось и как он не пытается расслабиться, все бесполезно…
–Подожди, Юури… – шепчет он, едва дыша, – больно…
Остренький язычок облизывает пересохшие губы. Господи, как тесно!
Он безумно, одуряюще хорош. Растрепались волосы, ловя тусклый свет, на щеках яркий, стыдливый румянец, все тело подрагивает от напряжения… Юури, не выдержав, наклоняет голову, чтобы лизнуть нежные бугорки сосков – один, потом второй.
По телу Вольфрама проходит дрожь, как от электрического разряда, и он вдруг быстро толкается навстречу.
–Юури!
По щекам сбегают слезы. Тонкие пальцы вцепились в запястья Юури.
А движения становятся размеренными и глубокими. Нежное, упругое тело как будто пульсирует вокруг него…
–Юури!.. ах!.. еще!..
Боже, как невыносимо, нестерпимо хорошо! Сдерживаться все труднее, а чужое тело поглощает его жадно и горячо, упиваясь своей принадлежностью.
–Юури!..
Его имя – как заклинание, снова и снова слетает с зацелованных губ.
Один толчок вдруг выбивается из общего ритма, он сильнее. Новая жадная дрожь от одного передается другому.
Вольфрам выпускает запястье Юури и начинает ласкать себя. От одного осознания бесстыдства происходящего бросает в жар. Юури накрывает его руку своей…
Два стона, два имени сливаются воедино.
Мир взрывается.

Медленно стихал стук крови в голове, уступая место прочим звукам. Юури выпрямился. Его трясло. Вольфрама тоже. Он открыл глаза и тоже сел, обнимая Юури ногами за талию.
Оба были мокрые, перепачканные. На лице Вольфрама различались дорожки слез. Он обнял Юури за шею и ласково поцеловал, увлекая за собой.
Когда легли, дышать оказалось легче, но сердце все равно стучало как бешеное. Все тело сладко дрожало, не в силах так быстро отойти от пережитого наслаждения.
Вольфрам, чуть отдышавшись, обнял его и положил голову на плечо.
–Как ты? – спросил Юури тихо, когда оба сердца вернулись к нормальному ритму.
–Жить буду, – излишне небрежно ответил Вольфрам.
–Больно? – стыдно, очень стыдно, ведь он обещал… Но оказалось, что сдерживаться в таком состоянии просто невозможно.
Вольфрам вдруг усмехнулся:
–Уже нет. Не волнуйся об этом. Мне было очень хорошо, – он уткнулся в шею короля.
И почти сразу уснул.
Юури успел только подумать еще что-то очень нежное и тоже провалился в сон.

***
–Юури! Юу-ури! Да Юури же! Вольфрам!
Маленькая Грета беззастенчиво забралась в королевскую постель и изо всех сил теребила за плечи обоих отцов, призывая проснуться. Вольфрам со стоном зарылся в кружевные подушки.
–Юури! Усмири этого чертенка! – недовольно велел он.
Почему, интересно, дети вспоминают о любимых родителях именно в восемь утра?..
–Почему я? – возмутился Юури. Он, не открывая глаз, пытался отцепить от себя ребенка.
–Она твоя дочь, – аргументировали из-под горы подушек.
–И твоя тоже, между прочим! Сам воспитывай!
Конрад вошел в королевскую спальню вслед за принцессой и раздвинул шторы.
–Грета, дай отцам отдохнуть, – ласково сказал он, поднимая девочку на руки, – они уснули только под утро, – он подмигнул Юури и вышел.
Шибуя со стоном упал обратно в постель.
–Что это за замок такой? Всем уже все известно…
Вольфрам выбрался из-под своих подушек и чмокнул Юури в щеку:
–Хватит уже жаловаться, слабак, – мурлыкнул он.

***
Юури почти успел уснуть снова, когда дверь в очередной раз открылась.
–Тут королевские покои или проходной двор? – вскипел Вольфрам где-то рядом. – Аааа, это ты… – судя по звуку, он тут же рухнул обратно в кровать.
Король лениво открыл один глаз и увидел на пороге Великого Мудреца.
–Чего тебе, Мурата?
–Веревки верните.
–Забирай, – радушно отозвался Вольфрам, даже не поднимая головы.
Мурата с самым невозмутимым видом прошествовал к изголовью кровати и занялся сбором реквизита. Юури благоразумно решил не возмущаться по поводу очередного заговора – ему ли быть недовольным. Только спросил:
–Зачем тебе?
–Да тут, знаете ли, на них очередь, – улыбнулся Мурата и исчез за дверью.

Owari

@музыка: не знаю как называется, но красивая

@настроение: нормальное, романтичное

@темы: фанфик, ККМ, не моё